Книги 2023
Удивительно удачный год, 30 книг — это как вместе взятые в 2021 и 2020, на 50% больше чем в 2022 (19).
Особенности этого года — впервые за все годы ведения списков нет ни одной научно популярной, видимо желание заполнить пробелы школьной программы спустя 10 лет наконец немного удовлетворено. Нет ни одной аудиокниги, довольно мало бегал, а на велосипеде больше слушал ютуб. Много электронных книг, я ощутимо быстрее и больше читаю с киндла.
Язык книги совпадает с языком заголовка, так что есть книги про запад на русском и книги про Россию на английском. Получилось 7 книг на английском, в прошлом году только 2. 2024 надеюсь получится не меньше 10.
Прошлые годы —2022, 2021, 2020, 2019 2018, 2017, 2016, 2015, 2014
Книги 2023 года в порядке прочтения
- Слово Пацана, Роберт Гараев
- Невероятные происшествия в женской камере, Кира Ярмыш
- Trading at the speed of light, Donald MacKenzie
- Повести, Лев Консон
- “Flash Boys, Not so fast”, Peter Kovac
- Путешествие к центру земли, 20 000 лье под водой, Жюль Верн
- Ложится мгла на старые ступени, Александр Чудаков
- Копорация самозванцев, Олег Хлевнюк
- Тысяча сиюящих солнц, Халед Хоссейни
- The Art of Unix Software Engineering, Eric S. Raymond
- Жизнь и судьба, Василий Гроссман
- Оторвись от телефона, Кэтрин Прайс
- История одного немца, Себастьян Хафнер
- Язык третьего рейха, Виктор Клемперер
- Диктаторы обмана, Сергей Гуриев и Даниэл Тризман
- “Прекариат, новый класс” Гай Стендинг
- Visual Explanatiins, by Edward Tufte
- Envisioning Information,by Edward Tufte
- Workers Against GULAG, by Viktor Haynes
- Конец Режима, Александр Баунов
- Семья Паскуаля Дуарте, Камило Села
- Северная Корея, Андрей Ланьков
- Крипта, Андрей Захаров
- Памяти памяти, Мария Степанова
- Remembering Stalin’s Victims, Kathleen E. Smith
- Естественная история разрушения, Винфрид Зебальд
- “Доктор Гарин”, Владимир Сорокин
- “Золото для индустриализации. Торгсин”, Елена Осокина
- Цена Утопии, Михаил Давыдов
- Цветы для Элджернона, Дэниэл Киз
30+ Без номера: История старой квартиры
“Слово Пацана”, Роберт Гараев
Забавное совпадение — первая книга года в конце года легла в основу самого громкого российского сериала последних лет. Сериал тоже понравился.
Сериал рассказывает конкретную историю конкретных ребят, книга намного более общая и антропологически описывает сам феномен. Как зарождались группировки, по каким правилам жили, что происходило с их участниками. На мой вкус книге немного не хватает строгости, колоссальный массив частных историй собранных авторов нуждается в более строгой систематизации.
Но в одном из интервью Гараев прямо признает, что ожидает интереса ученых к феномену, которые еще напишут о нем свои диссертации. Я давно интересуюсь феноменом и мне понравилось.
5/5
“Невероятные происшествия”, Кира Ярмыш
Любопытный автофикшн, переработка молодой горожанкой своего уникального сочетания жизненного опыта — стажировки в МИДе студенткой МГИМО и отсидка в изоляторе для административно задержанных после митинга.
В текст добавлена большая художественная порция бесовщины в духе Алексея Иванова. Довольно крепкая, но совершенно проходная современная русская литература.
3.5 / 5
“Trading at the speed of light”, Donald Mackenzie
В прошлом выпуске я сильно плевался на книжку Майкла Льюиса Flash Boys как поверхностную, предвзятую и спекулятивную попытку описать мир HFT, которая в итоге оказалась промоушеном биржи IEX.
Дональд МакКинзи напротив написал отличную работу про мир HFT. Много говорил с инсайдерами отрасли, подробно описал регуляторную, финансовую и техническую составляющую. Очень плотное, насыщенное фактами и увлекательное повествование.
5/5
Краткие Повести, Лев Консон,
Наткнулся на книгу благодаря ЖЖ Avva. Каждый рассказ глухой удар в голову. В них нет смакования насилия, нет надрыва и высокопарного слога Солженицына. Ближе всего по духу к Колымским рассказам Шаламова. Ад созданный людьми из людей, лагерь как место где люди теряли остатки человечности.
5/5
“Flash Boys, Not so fast”, Peter Kovac
Книжку нельзя воспринимать самостоятельно, это подробный, глава за главой, разбор книги Flash Boys. Специалист из отрасли подробно разбирает ошибки, передергивания, слепые пятна Льюиса, а местами прямо указывает на полное непонимание автором того, о чем он пишет.
4/5
“Путешествие к центру земли” / “20 000 лье под водой” Жюль Верн
Включаю в список как одну, читали вместе с сыном. На удивление, оказалось что Жюль Верн это и правда подростковая литература. Читать отчеты о путешествии настоящих первооткрывателей (см. за прошлый год Гедин, Раcсмусcен) намного интереснее, чем выдуманные миры с подземным океаном.
3/5
“Ложится мгла на старые ступени” Александр Чудаков
“Когда была в порядке Русь, то три копейки стоил гусь”
“Любимый роман фейсбучной интеллигенции” — насмешливое, но довольно удачное описание. Написанный филологом и литературоведом Александром Чудаковым, роман, как прилежный ученик наследует традиции русской классики. Яркие живые персонажи, сложные сюжетные линии, бытовые детали и философия.
Роман описывает судьбу семьи священника в первой половине 20 века, большая часть действия протекает сразу после войны в Казахской ссылке. К проблемам я бы добавил излишнюю романтизацию дореволюционной России, но книга однозначно стоит каждой потраченной минуты.
5/5
“Копорация самозванцев” Олег Хлевнюк
Олег Хлевнюк, лучший и главный на сегодня специалист по сталинскому СССР, рассказывает фантастическую документальную историю, как прямо перед войной возник частный строительнаый трест. Как эта компания открывала филиалы по стране, выполняла заказы минобороны, строила дороги, мосты и казармы, ворочила колоссальными суммами денег и все это внутри тоталитарной системы и просуществовала почти 15 лет, проколовшись на пустяке.
Само существование такого явления дает взглянуть с неожиданного угла на устройство сталинской экономики.
5/5
“Тысяча сиюящих солнц” Халед Хоссейни
Сияющие солнца это яркие и сильные женщины исламской республики Афганистан, запертые в клетках патриархального, жестокого общества. Книга о стремлении к жизни, свободе и счастью. В основе сюжета сложная мелодраматическая линия, предательство отца, ранний неравный брак, ревность и дружба с с новой молодой женой, материнство, родительство, большая любовь и большое самопожертвование. Одновременно это книга о судьбе страны Афганистан с 70х до начала десятых.
Опубликованный в 2007 году, финал романа полон оптимизма и надежды на лучшую жизнь, где у Сияющих Солнц есть права человека, образование, неприкосновенность и уважение. Тем больнее это все читать видя, что надежды оказались ложными и миллионы женщин остаются заперты в мире полном боли и унижения. Когда репортаж CNN 2022 года буквально воспроизводит открывающий роман сюжет из 70х.
5/5
The Art of Unix Software Engineering Eric S. Raymond
“Какого черта” спросит читатель, знакомый с правилами этих списков. Ведь книжки предназначенные для добычи деньжат к списку прочитанного не принадлежат. Уж не добавил ли я ее в список до круглого числа 30?
Но я добавил ее в список еще летом, не зная итогового числа. И тогда же придумал объяснение, что она тут делает. Эта книжка не совсем про программирование. Эта книжка про идеологию экосистемы программ для операционных систем группы UNIX, просто эти идеи написаны на языках типа Bash и С.
Мир идей программного обеспечения обладает невероятным и редко обсуждаемым свойством. Протокол обмена данными TCP, благодаря которому вы читаете сейчас этот текст, был разработан в 1974 году. Популярный в то время компьютер PDP11 мог адресовать максимум 64КБ памяти, а счет компьютеров шел на тысячи по всему миру. Набившее оскомину сравнение с часами тут уже много лет неадекватно — ремень-пульсомер от моих спортивных часов имеет больше вычислительной мощности.
Сегодня этот протокол — основа Интернетa, миллиарды компьютеров и телефонов, каждый из которых мощнее в миллионы раз чем те, для которых протокол TCP был придуман. Как если бы мы летали в космос на технологиях придуманных в каменный век.
В 50–70е происходило не просто развитие, происходил “кембрийский взрыв”, рождались новые типы и новые направления и философия UNIX была одной из ее важных компонет. Если вы как то связаны с айти, обязательно посмотрите вот этот фильм AT&T 1982 года, в котором разработчики презентуют ключевые концепции Unix.
Философия Unix, сама по себе важная веха развития человеческой мысли, в дальнейшем дала кратную синергию взаимного усиления философий раннего интернета и Open Source. Концепции и идеи тех лет определили сегодняшний мир смартфонов, интернета, серверов.
5/5
Жизнь и судьба Василий Гроссман
Монументальное произвдение, без преувеличений “Война и Мир” 20 века. Чтобы разобраться в перепетиях действующих лиц я потратил 2 разворота ежедневника на рисование графа связанности героев.
Множество сложно переплетенных судеб, любовь и наука, дружба, долг, смерть. Идеология и Бог. Как и положено Большому Роману, в нем есть абсолютно все — от эпохальных батальных сцен, невиданных в истории человечества масштабов, до долгих политических разговоров на кухне. В художественный текст плотно вплетается философия, излюбленный прием русской классики.
Бердичевский еврей Иосиф Соломонович Гроссман (имя при рождении), начавший свою карьеру еще в космополитическом СССР и обнаруживший себя внутри тоталитарной машины, написал без скидок лучший русский роман 20 века.
Вот великое восстание в Варшавском гетто, в Треблинке и Собиборе и огромное партизанское движение, полыхавшее в десятках порабощенных Гитлером стран, послесталинские Берлинское восстание в 1953 году и
Венгерское восстание 1956 года, восстания, охватившие сибирские и дальневосточные лагеря после смерти Сталина, возникшие в ту же пору польские волынки, студенческое движение протеста против подавления свободы
мысли, прокатившееся по многим городам, забастовки на многих заводах показали неистребимость присущего человеку стремления к свободе. Оно было подавлено, но оно существовало.Человек, обращенный в рабство, становился рабом по судьбе, а не по природе своей.
Природное стремление человека к свободе неистребимо, его можно подавить, но его нельзя уничтожить. Тоталитаризм не может отказаться от насилия. Отказавшись от насилия, тоталитаризм гибнет. Вечное,
непрекращающееся, прямое или замаскированное, сверхнасилие есть основа тоталитаризма. Человек добровольно не откажется от свободы. В этом выводе свет нашего времени, свет будущего.
5 из 5, думаю что этот роман останется со мной на всю жизнь.
Оторвись от телефона Кэтрин Прайс
Как справиться с “новым курением” нашего времени — зависимостью от телефона. Что делать с дофаминовыми качелями, как удержать себя, какие методы существуют. Книга написана по шаблону советов как бросить алкоголь или курить, работе явно не хватает научной обоснованности и исследований, скорее это набор эвристик и методик, которые могут помочь. Или нет.
4/5
История одного немца Себастьян Хафнер
Чистокровный немец и по всем документам “ариец” Себастьян Хафнер открывает книгу-мемуары бравурным военным маршем солдат, наших мальчиков и будущих героев, уходящих на фронты Первой Мировой Войны, которых рассказчик, будучи школьником провожает глазами полными восторга.
Книга устроена как автобиография, но в глубокой художественной переработке с изменением многих деталей и имен, чтобы не подставить друзей и родственников оставшихся в Германии 1939 года. Книга была опубликована только после смерти автора и произвела фурор.
Как же вышло, что твоя любимая страна великой культуры и науки так легко приняла фашизм? Почему не удалось сопротивление фашизму? Получившийся фашизм это случайное помешательство поколения, помешательство нации или естественный исход всей предыдущей истории? Вопросы, которые в прошедшие годы задавали себе очень и очень многие из тех, кто думает на русском языке. Хафнер показывает эволюцию немецкого общества и немецкой политической системы, проникновение фашизма все глубже и глубже в институты, организации, умы и души людей.
Для меня эта книга не столько самостоятельное произведение, сколько еще один кирпичик в трудной попытке из чужого опыта найти свои ответы.
5/5
LTI. Язык третьего рейха Виктор Клемперер
Этнический еврей Клемперер начал академическую карьеру по романской и германской филологии в Дрездене в 1920 и был вынужден покинуть кафедру в 1935 году.
Благодаря “арийской” жене избежал депортации, а в самом конце войны через побег избежал Холокоста. Будто бы этого было мало, пережил бомбардировку Дрездена союзниками, пережил нацистский режим и еще успел побыть членом СЕПГ в ГДР.
Основная тема работы — полевая филология — переплетается с с автобиографическими очерками. Язык третьего рейха рассматривается как некоторое арго, ставшее общепонятным.
Всё организованное насилие штурмовиков и погромы называются “инстинктивным” и “спонтанными”. Прилагательное “фанатичный” неожиданно используется в строго позитивной коннотации. Убийства евреев называются “специальными мерами”, которые осуществляют “специальные команды”, насильственная депортация “эвакуацией”, поражения “кризисом”.
Рассмотренны и излюбленные демагогические приемы фашистского диктатора — он хотел мира и сделал все возможное для мира, но именно проклятые союзники навязали этому голубю мира войну.
В википедии есть хорошая шпаргалка.
Всякий режим выбравший строить себя из тех материалов, что Умберто Эко называл “Ур фашизмом” или “вечным фашизмом”, крайне стеснен в выборе средств и потому легко узнаваем. Вся их риторика, слова, приемы, все знакомо.
5/5
Диктаторы обмана Сергей Гуриев и Даниел Тризман
Мне всегда сложно отделить отношение к автору от отношения к материалу, если автор умер менее века назад или , того хуже, автор мой современник.
Мое отношение к Сергею Гуриеву весной 2022 года было в точке “Ну ничего себе он умный”, слушал с открытым ртом (на пробежке как раз) его прогнозы с точностью до десятых долей процента.
Когда спустя год оказалось, что прогнозы уважаемых организаций по ВВП и безработице ошибались на порядок, он легко это объяснил непредусмотренными обстоятельствами. Большая проблема Гуриева, как мне кажется, излишнее увлечение качественными и количественными моделями, но когда реальность расходится с наукой , то тем хуже для реальности.
Работа “Диктаторы обмана” предлагет любопытную и полезную модель разговора о политических режимах. Диктаторы прошлого декларировали насилие как метод, носили военные френчи и открыто правили силой. Новые диктаторы притворяются демократиями, проводят электоральные процедуры, насилие применяют ограничено и говорят о себе как о подлинных демократиях.
Детальное возражение против этой модели наверное тянет на куда более обстоятельный текст, так что ограничусь критикой книги.
Повествование крайне рыхлое и поверхностное, книжка на выходе получилась научно “ощипанная” и слишком популярная. Мне постоянно приходилось открывать разные статьии в Википедии, чтобы добавить недостающий контекст. Непомерно большое внимание уделено режимам экс-СССР, при этом крайне мало описаны режимы ЮВА.
3.5 / 5
“Прекариат, новый класс” Гай Стендинг
Компания Uber появилась в 2009 году, а термин Gig Economy , экономика выстроенная вокруг временных сотрудников, вошел в обиход в 2015 [trends]. Я начал именно с дат, потому что в опубликованной в 2011 году работе, до взрыва убера и гиг-экономики, британский экономист Гай Стендинг гениально разглядел вообще не очевидную тогда проблему и подробно ее описал.
В богатом, первом мире, с его иссякающим слоем пролетариата, нарастает новый класс — прекариат. У прекариата нет постоянного контракта, уверенности в завтра, медицинской страховки, пособий. Они не защищены профсоюзами прошлого, у них нет высоких зарплат офисного салариата. Эти люди сегодня работают на одной работе, завтра на другой. Художественная интерпретация проблемы представлена в самом европейском из американских фильмов последних лет Nomadland.
В книге мне не понравилась однобокость — рассмотрены только негативные последствия явления, не понравилась интонация, срывающаяся иногда к траурным завываниям и панихиде по миру катящемуся в черную бездну.
4/5
“Visual Explanations” Edward R. Tufte
Эдвард Тафти (wiki) американский статистик и политолог, работавший в Принстоне, Йеле и Стенфорде. Он написал цикл книжек посвященных визуальному обьяснению — как рассказать историю через изображение.
Книга состоит из 7 глав-эссе, рассматривающих различные приемы и аспекты визуальных объяснений. Приведены как широко известные примеры, например, использование карты для поиска источника холеры в Лондоне в 1854 году Джоном Сноу (link), так и менее известные — к примеру, история как недостаток визуализации проблемы с уплотнительным кольцом шатла привел к катастрофе 1986 года (link).
Книга невероятно красивая, отлично сверстанная, изданная, иллюстрации, текст, каждый разворот и каждый сантиметр это источник визуального наслаждения. Фан факт, свой экземпляр я купил в букинистическом развале в церкви.
5/5
“Envisioning Information”, Edward R. Tufte
Продолжение предыдущего тома, устроенное в том же формате и богато иллюстрированное издание, но уже с фокусом на визуализацию информации. ( Внутри книги автор подробно обьясняет, почему он не любит термин “инфографика”).
Фазы Юпитера, расписание автобусов в Нью-Йорке, начала Евклида в цветах Мондриана, топографические карты, взрыв-схемы, мемориал павших со списком имен, прогноз погоды, раскройка жабы, схема танца и световая сигнализация на железной дороге. Сотни подробно разобранных и проанализированных кейсов, плохих и хороших, с примерами улучшения.
Волшебная книга.
5/5
“Workers Against GULAG” by Viktor Haynes
Еще одна букинистическая находка, издание 1979 года. Родившейся в Канаде украинец Виктор Хаенс рассказывает историю мирной ненасильственной борьбы советских рабочих за соблюдение своих прав на безопасный труд, на справедливую оплату. В книге практически нет московских и ленинградских диссидентских имен, она сосредточена именно вокруг рабочих, в основном из промышленных городов восточной Украины.
Во введении прямо осуждается американская администрация за игнорирование проблемы прав человека в про-западных режимах, указывая в том числе на все еще шахский Иран, который доживал последние месяцы. Удивительно важное пророчество.
Черная стрелка на обложке указывает на арест Александра Подрабинека на встрече баптистов в 1977 году. Давно не следил за ним, после прочтения решил посмотреть где он сейчас — открыл его фейсбук. Подрабинек рассказывал о своем возвращении в Москву, ругал Шлосберга за малодушие, что он ставит плашку иноагента.
Удивительно свободный человек.
Оценка подразумевает рекомендацию, не думаю что кто то соберется ее читать, пусть будет.
4/5
“Конец Режима” Александр Баунов
История падения трех европейских правых диктатур — режимов Франко, Салазара и греческих “черных полковников”. По объему примерно 60% уходит на Франко, треть на Салазара и пустоты на греков. Есть вопрос к выбору именно трех диктатур, возможно выбор только Франко не позволил бы подчеркнуть сходства Испании с другими и исключительно испанские уникальные черты. А выбор двух делал бы неизбежным табличное сравнение.
В интервью с Бауновым после выхода книги Галина Юзефович прямо спрашивает, нет ли в материале скрытого подтекста, как когда в СССР люди писали размышления о декабристах, имея ввиду диссидентов, на что Баунов интонационно строго, но по смыслу кокетливо отвечает, что никаких де намеков на путинизм в книге нет, и это книга про диктатуры 20 века, а не про путинизм.
Наверное книга оказалась в топах продаж потому что граждане России вдруг воспылали любопытством к режиму Франко, ну да.
Работа Баунова про важнейший для нас опыт трансформации правой диктатуры в демократическое общество и слегка прикрытых, но совершенно сознательных отсылок к российскому режиму по тексту разбросано великое множество.
Книжка написана в том модном направлении нон-фикшн, который не утруждает себя академической привычкой расставлять ссылки на источники и давать точные цитаты, а просто сплошным потоком ведет тебя за руку по историческому нарративу, предлагая верить на слово. Баунову я верю. Написана крайне подробно и даже скурпулезно, исчерпывающее и увлекательное повествование.
5/5
“Семья Паскуаля Дуарте” Камило Хосе Села
Комплемент от шефа к предыдущей работе, длинная повесть (или короткий роман), от испанского классика 20 века, Нобелевского лауерата, Камило Хосе Села. В книге нет ни строчки о войне, о республике, о Франко, но это очевидно антифранкистское произведение и не удивительно, почему Франко запрещал эту книгу.
Это книга о Традиционных Ценностях, традиционной семье, традиционной церкви, традиционном браке. За которыми насилие, глухота и пыль.
в самой оцепеневшей величавой позе этого общества — это эстетика вырождения, сродни поздневизантийской застылости, окаменевшей позолоченной парче, под которой слежавшаяся грязь, вонь, вши и распад…
Василий Аксенов, Остров Крым
“Северная Корея” Ланьков
Как главного русскоязычного специалиста по КНДР, открыл для себя Андрея Ланькова давным давно, во времена его текстов на слоне, которые мне очень нравились и книжка Ланькова попала в список для чтения сразу, как о ней услышал.
К сожалению книга разочаровала. По сути это вообще не книга, не написанное с нуля цельное связанное произведение, а композиция ранее вышедших коротких текстов Ланькова, выходивших на инсайдере и репаблике, скленные одним переплетом. Выбранный способ создал множество проблем.
Книге не хватает глубины рассмотрения и исторического контекста — ведь в журналистской статье на это места не предусмотрено. Кроме того, читатель короткого формата может быть незнаком с термином “Великий Поход” (так в КНДР называют голод 90х) и в итоге этот термин коротко и однотипно обьясняется в 10 разных местах . Книга все равно вышла интересная, если ваши представления о КНДР остались на уровне “ну там как сталинизм и коммунизм”, то однозначный мастрид.
Через месяц после того, как я дочитал книгу Ланькова, с ним вышло интервью у Дудя, в целом дает представление о материале.
4/5
Вероятно в этом году попробую добавить книги Федора Тертицкого, молодого специалиста по КНДР
“ Крипта. Как шифропанки, программисты и жулики сковали Россию блокчейном” Захаров
Талантлиый журналист-расследователь Андрей Захаров, написавший цикл статей в “старом РБК” о крипте в России, выпустил свои материалы отдельной кникой. Получилась очень крутая и в хорошем смысле “американская” книжка.
Захватывающий динамичный боевик, яркие персонажи, фантастические истории, жизнь оказываются богаче воображением, чем любая фантазия. Невероятные переплетения и повороты сюжета, полевые расследования авторы, странные встречи и камбеки создают триллер, удерживающий внимание от первой до последней страницы. Мне кажется, выйди книга на английском, имела бы все шансы на годы оккупировать вертушки с книжками в залах вылетов аэропортов.
5/5
“Памяти памяти” Мария Степанова
Судя по списку прошлого года (“Кольца Сатурна”, “Аустерлиц”, “Неудобное прошлое”) и этого (“Памяти памяти”, “Естественная история разрушения”, “Remembering Stalins victims”) тема исторической памяти для меня стала важнейшей за эти два года.
“Памяти памяти” роман-эссе, причудливая взвесь художественной и документальной прозы, призрачное мокументари в тексте, автофикшн местами уходящий в звенящую ностальгию детства Павла Санаева, местами в исторические очерки, а порой выниривающий на поверхность ЖЖ-зарисовками.
Чтение этой книги оказалось личным опыт психоанализа, где автор и читатель сменяют друг друга по кругу в кушетке пациента и кресле врача. Это книга о настоящей и индуцированной ностальгии, о вытеснении и замещании памяти, о том, что вообще мы можем считать памятью. Как наша память меняется, пополняется, рвется, исчезает и возникает.
Чтение опыта приезда Марии на земли предков в Херсон (задолго до войны) и ее прогулка по заросшему полю стало сильнейшим собственным опытом. Это меня царапал сухостой прошлогодних трав, это мои ступни тонут в речном песке, это вокруг моих щиколоток струится Ока. Это я захожу в реку. Это я плыву от крутого песчанного берега, а вокруг нет никого, только я вдруг ощущаю себя не единицей, а звеном в длинной цепи личной памяти.
5/5
Remembering Stalin’s Victims
Вышедшая в 1996 году книга американского советолога Kathleen Smith посвященная истории общества “Мемориал”, культуре памяти в странах экс-СССР и традиции памяти жертв политических репрессий в России. К сожалению, книга видимо мало знакома русскоязычным читателям. В 2023 году мрачные предупреждения из 1996 кажутся зловеще точными пророчествами.
“Мемориал” с одной стороны стал лауреатом Нобелевской премии, а с другой юридически ликвидирован в России. Государство с одной стороны полностью подчинило себе культуру памяти казенным нарративом, а с другой уничтожает любые попытки живой памяти.
Государство снова растрачивает людей ради нужных ему целей.
5/5
Естественная история разрушения, Зебальд
Сборник из трех эссе, самым важным из них для меня было первое — “Воздушная война и литература”. Зебальду удалось практически невозможное — будучи культурно и этнически немцем, найти правильную интонацию разговора о том, как же так вышло что Гамбург был сожжен огненным штормом операции “Гоммора”, в котором погибло по разным оценкам от 40 до 200 тысяч человек.
Как так вышло, что эту судьбу Геринг и Гитлер готовили для Ковентри и Лондона, но постигла она немецкие города. Есть ли историческая справедливость в неизбирательной расправе. Литература второй половины 20 века пыталась научиться писать стихи после Аушвица, немецкая же литература не пыталась научиться жить после того, как огонь с небес буквально, не риторически, превратил в обугленные руины абсолютно все крупные города Германии. Немецкая послевоенная литература вытеснила и выдавила из себя эту тему, обходила ее умолчанием.
Об этом эссе Зебальда.
4/5
Доктор Гарин, Сорокин
Вечный сюжет “возвращения заблудшей души домой” или приключения по Восточной Сибири нового Одиссея, персонажа Метели, доктора Гарина. Недалекое будущее “нового средневековья” (afisha) в котором мы вместе с героем перемещаемся между островами-локациями на пути к Дому.
Книга мне не понравилась сразу на многих уровнях
- Механика сюжета — одна глава, одна новая локация — хороша для научной фантастики, фентези и прочих развлекательных жанров. Для серьезной литературы такой механистический подход кажется примитивным.
- В моем детстве были крайне популярны игры-квесты, Штирлиц, Братья Пилоты, Розовая пантера и другие. Игрок начинает сюжет с пустым инвентарем, пермещаясь по локациям собирает предметы и выполняет задания. Например собрав орден, железную решетку и медицинский крест Штирлиц проходит без очереди к зубному, как кавалер трех железных крестов. Доктор Гарин с середины книги превращается в такой квест, где пустой инвентарь это банный халат, а кульминация это вызов духа с помощью тряпки с кровью и других случайных предметов.
- Все персонажи, кроме Гарина, обозначены пунктирной линией. Даже главный женский герой, большая любовь доктора Гарина, женщина без эмоций, чувств и прошлого. Опять же игровое ощущение, что живой Гарин пробирается по миру скриптовых персонажей.
Шутка про некоего политика прошлого Владимира, который всю книжку повторяет исключительно одну фразу “Это не я, это не я, это не я” реально вытягивает общий уровень.
3/5
“Золото для индустриализации. Торгсин” Елена Осокина
Историк Елена Осокина главный специалист по теме рукотворного голода 30х годов, ее книги точно были в списках предыдущих лет.
Эта книга открывает ранее мало известную страницу истории голода. Тот Самый шикарный Торгсин, в который захаживают герои Мастера и Маргариты, обслуживающий взыскательную публику в центре Москвы, был лишь верхушкой айсберга. Система Торгсина была нужна не для обеспечения номенклатуры роскошью, Торгсин это бесчеловечная машина злого алхимика по добыче чистого золота из голодных крестьян.
Книга подробно описывает зарождение, расцвет и закат торгсиновской торговли, написана по мотивам архивов, воспоминаний, статистических отчетов и бытовых зарисовок.
5/5
Дедушка нанялся пилить дрова в сельсовет, и в большом нашем доме, где когда-то дополна было народу, сделалось тихо, пустынно, дверь в горницу заколотили, чтобы не жечь лишние дрова.
Мука из «Торгсина», как ее ни растягивала бабушка, вся до пылинки исстряпалась, и надо было что-то снова есть. Дедушка испилил и сложил в поленницы дрова подле сельсовета, получил деньги. Получил он их немного, всего на булку хлеба, как определила бабушка. Она отправилась в город с деньгами, заработанными на дровах ослабевшим от голода дедушкой.
Виктор Астафьев, Ангел-хранитель
“Цена Утопии” Давыдов
Ощущение от чтения, что я включил на ютубе дебаты с середины и начал слушать ответную полемику Давыдова на вопросы, которые я не слышал.
Только к середине книги становится понятно с какой вообще позицией яростно дебатирует автор и какую защищает— основным препятствием развитию России была община а не малоземелье, отмена крепостного права с выкупом земли была жестокой экспоприацией собственности дворян, реформы Столыпина наш утраченный рай. Написана работа крайне эмоционально, заочная полемика местами сваливается в насмешки.
Милый автору Столыпин и его аграрные реформы выписаны некритически, пропущен весь неудобный автору контекст, а удобный гипертрофирован.
Любопытная работа с точки зрения подборки фактов и перспективы, но хабалистый стиль повествования и ангажированность сверх меры все портит. Едва дочитал.
3/5
“Цветы для Элджернона” Дэниэл Киз
Короткая проза, едва едва перешагивающая отметку между “повесть” и “роман”, оказалась прекрасным завершением года, прочитал в рождественский вечер.
Послевоенный технооптмизм 50х, полуфантастическое произведение-исследование о метаморфозе умственно отсталого человека в гения.
Научно-фантастическая нитка лишь повод для гораздо более глубокого разговора — размышления, что делает нас личностью, человеком, живым. Где мы рисуем эти границы. Не смотря на крайне жесткие методологические и форматные рамки — строго дневник от первого лица — Дэниэл Киз успел воплотить множество удивительно витальных героев. Подворовывающий на пекарне многодетный отец и сексуально раскрепощенная соседка, нравственно черствый карьерист профессор и злые собутыльники, герои набросаны крупными матиссовскими мазками, но при этом оказываются глубокими и жвыми.
5/5
Вне нумерации:
История старой квартиры, Литвина Александра, Десницкая Анна
Заказывал ребенку, прочитал с ним с огромным удовольствием, издана при поддержке Мемориала.
История квартиры в доходном доме, построенном незадолго до Первой Мировой, в которой проходит жизнь многих поколений семьи Муромцевых и их соседей. Роскошная квартира доктора превращается в коммуналку, а на фоне разворачиваются репрессии, война, оттепель, Гагарин, перестройка и превращение квартиры в кафе. Книга во многом заимствует метод Леонида Парфенова, история каждой эпохи через характерные вещи, одежду, игрушки, музыку, книги. Но фокус намного сильнее сдвинут на личную, не групповую память, личные ощущения и эмоции.
Книга проникнута одним ярким чувствтом — любовью, любовью в моменты счастья и горя, испытаний и праздников. Финал оставляет острое щемящее чувство.
Добавляю в список, без номера, потому что да, это еще одна книга о памяти.
